ТЕЛЕПРОГРАММА: МИХАИЛ МОРГУЛИС – ВЯЧЕСЛАВ ПОЛУНИН

Сокращённый вариант, взятый из американской телевизионной программы «Духовная Дипломатия». Записано во Флоридской студии.
ММ: Михаил Моргулис
ВП: Вячеслав Полунин
ММ:
Итак, уважаемые господа, мы снова встречаемся с вами в программе “Духовная Дипломатия”. Цель духовной дипломатии – останавливать конфликты в мире. Даже если это мир отдельной личности, в нем ведь тоже бушуют конфликты. Мы находимся в гримёрной необыкновенного человека – философа, великого русского клоуна, дипломата, которого знает весь сознательный мир, Вячеслава Ивановича Полунина.
ММ:
Вячеслав Иванович, мне трудно выразить, как я рад нашей встрече сегодня – ведь во многих умных программах так не хватает клоуна, умного клоуна. Для начала расскажите, сколько стран вы посетили?
ВП:
Дело в том, что я то ли по своей судьбе, то ли еще по каким-то там вещам, наверное, путешественник, и я, возможно, эту профессию избрал, потому что можно еще и попутешествовать (прим. ред. – улыбается). Я очень люблю путешествовать. Это огромное удовольствие: каждый год останавливаться у карты, вспоминать, где я еще не был, куда хочу поехать, намечать точки, а потом заниматься организацией, подписанием контракта и так далее. Так что путешествовать я люблю и, думаю, выступил в пятидесяти странах или больше.
ММ:
Это много. Конечно, ваше время в любой стране занято в основном подготовкой к спектаклям. Но вы успеваете за тот короткий срок увидеть, понять, как-то прочувствовать жизнь той страны, в которую прибыли?
ВП:
Это просто часть меня… Я задолго начинаю готовиться к поездке. Например, если еду в Мексику, то года два-три её изучаю, открываю для себя всё: пирамиды, какие-то фантастические природные места и даже рынки с ручными поделками, сувенирами. После буквально по часам составляю своё расписание, чтобы успеть везде побывать.
ММ:
Значит, успеваете прикоснуться душой, сознанием к той стране, в которой вы бываете…
ВП:
Да. Для меня, условно, один год – открытие Австралии, другой – открытие Китая, следующий год – Италии.
ММ:
То есть вы все время выступаете в роли Христофора Колумба, открываете…
ВП:
Я получаю огромное удовольствие, изучая, общаясь и так далее. Для меня это одно из самых приятных удовольствий в жизни.
ММ:
Скажите, если можно, коротко: а чем отличается профессия клоуна от других профессий?
ВП:
В принципе, все профессии имеют нечто общее, они помогают людям общаться, открывать для себя мир – просто разными инструментами. Мне кажется, если бы я не был клоуном, то всё равно был бы счастлив и в другой профессии, например, лесника или библиотекаря – они потрясающие! Лесник – это удивительное соединение с природой. А библиотекарь – вообще фантастическая профессия, я бы провел всю жизнь среди книг и был бы тоже счастлив. А клоунада… Конечно, в каждой профессии есть такие штучки-дрючки-закорючки, но самое главное: наверное, каждый человек, представляя клоуна, думает, как прекрасно каждый день видеть тысячи счастливых людей. Так и есть. После спектакля я выхожу в зал и вижу, какие все вокруг радостные, счастливые, я нахожусь в этой энергии, гармонии – и это удивительная возможность.
ММ:
Да, это прекрасно. Вы, наверное, ощущаете, что помогли им стать счастливыми, и это особенно наполняет вас радостью?
ВП:
Это мое любимое занятие: идти в зал и находиться среди публики последние полчаса, потому что они никак не уходят, бывает, и час, и два не уходят. Ни с чем не сравнить удовольствие, получаемое от ощущения, что ты вернул их к детским мечтам, когда они были счастливы.
ММ:
Вячеслав Иванович, а что, клоун видит жизнь под каким-то другим ракурсом?
ВП:
Думаю, что да. Думаю, что да…
ММ:
А под каким?
ВП:
Это словно взгляд ребенка. Ребенок видит мир неожиданно и что бы он ни увидел – всё удивление, всё фантастика и всё бесконечно возможно. Со временем люди просто ко всему привыкают: в дверь нужно входить, это нужно наливать… А для ребенка окно – это тоже можно ходить, а вот это можно использовать как колотушку, а не только как наливание в стакан воды из бутылки. То есть каждая вещь бесконечна и вообще весь мир бесконечен. А мы потом его сужаем в своем стремлении достичь чего-то в итоге… Мы сужаем совершенно. И то, что может быть бесконечным, становится очень однообразным. Поэтому клоун – это тот, кто сохранил в себе взгляд ребенка и видит вещи в их изначальном состоянии.
ММ:
Вы немного предугадали мой следующий вопрос. Я хотел узнать, почему дети любят клоунов. Только ли потому, что они смешат? Или видят в них детскую беззащитность, родственную самим детям.
ВП:
Они видят: наконец-то среди взрослых есть хоть один нормальный (прим. ред. – смеётся). Который нормально видит этот мир и так же нормально к нему относится: если можно играть – играет, шуметь – шумит, лезет на голову кому-то…
ММ:
И никто не называет его сумасшедшим…
ВП:
Да. И все они так рады, что среди взрослых оказался друг, который понимает, который точно так же относится к жизни.
ММ:
Как представитель духовной дипломатии, предлагаю такую фантастическую ситуацию… Допустим, идет конфликт между странами, дипломаты не могут договориться, решают послать клоуна вместо дипломатов, выбор падает на Полунина. Посылают вас. Что бы вы говорили конфликтующим сторонам?
ВП:
Это такая сложная профессия – дипломатия, особенно духовная. Она должна исходить изнутри, вот из вас она исходит. То есть человек должен таким родиться, чтобы уметь помогать людям находить слова, взаимопонимание… Я не берусь за это. Есть во мне только какая-то… как бы это назвать… натуральная дипломатия, неконтролируемая. Но я даже представить себя не могу в такой ситуации. Я так привык к миру, гармонии, мне сложно в конфликтной ситуации. У меня в жизни не бывает конфликтов, вообще. У меня нет ни одного врага, хотя всякие ситуации бывали, но я всегда как-то нахожу способ понять другого человека. И всё равно мне очень трудно такую ситуацию представить. Я не смогу ответить на этот вопрос.
ММ:
Клоун, мне кажется, и философ, и посланник мира, клоун, предполагаю, несет мир, гармонию…
ВП:
Это просто его профессия. Любовь – профессия клоуна. То есть, сколько ты отдал любви, столько и получил.
ММ:
А вот если вы приедете в зону конфликта, но ничего особого говорить не будете, могут ли от одного вашего присутствия люди стать мягче, добрее…
ВП:
Каждый человек стремится к гармонии и счастью. Как говорит Феллини, посмотрев на большого клоуна, пьяница начинает пить, прачки стирать, художник хватается за краски. Он просто вытаскивает суть человека на поверхность, после настоящего спектакля тебе хочется жить, творить, ни в коем случае не напрягаться, не орать ни на кого. Уверен, что клоун проникает более глубоко, доставая на поверхность самое главное, что есть в человеке.
ММ:
То есть клоун своим присутствием дает человеку импульс радости, этот импульс помогает продолжать жить в человеке, даже когда клоуна уже нет… Радостный импульс рождает гармонию, да…
ВП:
Да! Суть человека в гармонии, а клоун – это первый доктор. Условно говоря, у клоуна есть десять функций, и одна из них – доктор души. Вот там посмотрел, вот тут чуть-чуть загрязнилось, здесь напряглось, он так – раз-раз! – и почистил. Человек выходит после спектакля, а у него всё на место стало.
ММ:
Однажды от легендарного Леонида Осиповича Утесова я услышал интересную мысль о том, что все клоуны всегда хотят сыграть Гамлета. Вы согласны с таким утверждением? И есть ли роли, которые вы хотели бы сыграть, но по каким-то причинам это не удалось?
ВП:
Во-первых, я бы сказал, что все Гамлеты мечтают стать клоунами (прим.ред. – посмеивается). Это принцип человеческого естества: стремиться туда, где ты никогда не был. Поэтому, естественно, клоун мечтает или сыграть трагедию, или Гамлета как вершину трагедии. Но я надеюсь, что играю своего Гамлета, потому что стараюсь в спектакле всегда соблюдать баланс между трагедией и комедией. Показывать жизнь не однобоко, а целиком – со всей её иронией, и страхом, и нежностью, чтобы всё было едино, как в реальной жизни. Поэтому я надеюсь, что мне повезло, и я своих Гамлетов сыграл – внутри своих клоунов…
ММ:
Вы мне напомнили один эпизод… Я когда-то встретился с великим актером Иннокентием Смоктуновским. Гамлета, которого он сыграл, я считаю одним из лучших в мире. Но, когда мы с ним были на каком-то фуршете, общались, я вдруг стал понимать, что он в обычной жизни больше клоун, чем Гамлет. Может, и правда, Гамлеты хотят сыграть клоунов, а клоуны – Гамлетов.
ВП:
А он сыграл… в “Берегись автомобиля”. Он сыграл такого потрясающего, нежного, трогательного, смешного человека. Финал, когда он лысый смотрит через стекло этого троллейбуса и улыбается – просто фантастика.
ММ:
У меня когда-то была любимая книга немецкого писателя Генриха Бёлля “Глазами клоуна”. В ней он рассказывал о жизни от имени парня, который всю эту жизнь видит глазами клоуна. А помните песню Вертинского? «Я больной и старый клоун, я машу мечом картонным, и в испуге даже дети убегают от меня…» А песня «Арлекино» Аллы Пугачёвой? И почему певцов тянет к этой теме? Может быть, потому что они могут рассказать о печали и боли людей детскими словами, восприятием клоуна…
ВП:
И это тоже… Вообще, всё в мире настолько бесконечно и многогранно, что-то ты пытаешься поймать, но ловишь только какое-то количество граней. Конечно, клоун символ радости, счастья и символ театра даже. Потому что театр, как место, где фантазия царит, а клоун в каком-то смысле центр этого места. Кроме того, клоун – это потрясающая драматическая возможность находиться между смехом и горем. То есть клоун, попадая в какое-то пространство, контрастом своим освещает все, что вокруг происходит, и его радость бесконечная, глупость и так далее сразу все остальные вещи подчеркивает. Когда я пришел в театр и начал заниматься пантомимами, движениями, то подумал: почему клоунада сейчас находится в таком затхлом состоянии. Даже в Америке клоун сравнивается с чем-то неприятным, мелким. Вроде развлечения на день рождения для самых маленьких. То есть смысл этой огромной идеи, фантастической философии потерян. И мне было так обидно и жалко… Я любил Карандаша, Енгибарова, Никулина и думал: что же будет, когда уйдут великие клоуны… Мне захотелось найти новый язык, чтобы вернуть клоунаду людям. Потому что фигурка клоуна есть почти в каждом доме, у каждого ребенка, что-то есть такое в этом мифе, что помогает людям жить. Поэтому для меня попытка вернуть, найти эту идею, современную клоунаду – это попытка найти опору для людей.
ММ:
Согласен, Вячеслав Иванович. Я думаю, что клоун не только символ радости, но иногда и печали. Потому что он близок к людям и проецирует их самих, они там, между печалью и радостью.
ВП:
Есть два мифа. Первый: все считают, что радостный на сцене клоун обязательно должен быть трагичным в жизни. На 50% это так, потому что много великих клоунов заканчивали под забором в пьянстве и так далее. Ведь большая часть клоунов – это дети. Они не могут построить свою жизнь, они не могут её отрегулировать, купить дом, или подумать о своём завтра, или вовремя произнести правильные слова. Многие клоуны поломали свои карьеры просто потому, что говорили то, о чём думают. Они были в состоянии найти дорогу к своему искусству, но просто жили и всё. А другой миф потрясающий: пришел человек к доктору в депрессии, ненавидящий жизнь, ничего не желающий, а ему рекомендуют посмотреть клоуна . Вот, вспомнил… По-моему, это было в Ирландии… Пришёл ко мне один доктор, психиатр, который работает с самоубийцами, наркоманами и сказал, что последние две недели выписывает только один рецепт: сходить на мой спектакль, посмотреть на шоу. Для меня это была одна из самых больших похвал…
ММ:
Это прекрасно. Думаю, и мы будем обращаться к вам с просьбой стать представителем движения “Духовной дипломатии” как великого клоуна, который сможет одним своим присутствием делать людей добрее, склонять их к компромиссу. Вы уже остановили многие конфликты, ссоры, люди не произнесли какие-то грязные слова. Вот это то невидимое, что вы сотворяете своим искусством.
ВП:
Когда я выхожу в зал в конце представления, всегда считаю количество целующихся людей: если больше десяти, то спектакль получился. Значит, ты смог сегодня сыграть так, что им захотелось друг друга обнять, поцеловать…
ММ:
Потому что поцелуй – это апофеоз радости. А кого вы считаете величайшим клоуном мира?
ВП:
Их так много, и они все такие разные… Просто один нежный, другой ироничный, третий анархичный – и все фантастические.
ММ:
А по степени влияния на цивилизацию, на мир?
ВП:
По влиянию… Наверное, тот, кто оказался у правильного источника (сейчас это телевидение и кино), и поэтому Чаплин, оказавшись на экране, смог пробиться к миллионам людей, они его увидели и узнали. Но среди плеяды кинокомиков все равно есть Китон. Он для меня более глубокий человек, более сложный, поэтому не каждый человек может сразу его принять. Чаплина принимают все сразу и открыто, как будто ребенка, а в Китоне есть какая-то странность, в которой нужно ещё поковыряться. А Лэнгдон? Его, наверное, знает всего 1% населения, но для меня он великий человек, нежный, тонкий, словно крылья бабочки – все его сюжеты, действия… Его уже почти никто не помнит, а для меня он вершина.
ММ:
Великий человек, знают его или не знают, все равно остается великим. Поэтому те люди, которых вы упомянули, есть и в литературе, и в науке, и в духовной жизни – все они остаются великими. Вы сказали когда-то такую фразу, она задела меня, что Чарли Чаплин отдавал свои мысли во власть необузданного порыва. Рассуждая о нём, вы упомянули, что тоже поддаётесь рискованным, но магическим чарам импровизации. И, может, вместе с вами на манежную сцену выбегает Чарли…
ВП:
Я знаю наизусть все фильмы Чаплина, мой сын знает их наизусть. То есть Чаплин – один из членов моей семьи. И если я что-то делаю, тем более на сцене, он на самом деле присутствует, его взгляд на мир, его умение, какие-то вещи, которые я изучал много-много лет, а теперь применяю их в своей работе. Они, конечно, неузнаваемые, но дух Чаплина всегда со мной… А главной у него была очень простая вещь – это поиск счастья. Кто из нас не ищет счастья? Нет таких. Самый последний доходяга, пьяница все равно хочет, чтобы у него была счастливая жизнь. И поэтому, конечно, это внимание Чаплина к самому главному, что есть у человека, многих научило.
ММ:
Да, маленькие люди тоже имеют право на счастье в этом мире. Эта мысль близка миллионам людей. И вы стараетесь в человеке приподнять его желание, запустить его мечту, сделать его счастливым.
ВП:
Меня часто спрашивают, как такое возможно: быть понятым и принятым в таких разных странах – то в Израиле, то в Канаде, то в Японии… Я всегда отвечаю, что есть в жизни вещи, абсолютно присущие всем людям. Поиски друга, страдание от одиночества, смерть, любовь -нет ни одного человека, который не переживает всё это. И если ты внимателен, когда выходишь на сцену и говоришь о главном в жизни, то все тебя поймут. Это интересно всем.
ММ:
Вячеслав Иванович, мне пришли на память ваши слова о том, что клоун может остаться просто клоуном, а великий шут может стать повелителем душ… Это даже не цитата, а моё понимание вашего выражения о глупом клоуне, остающемся дураком, и о шуте, которому надо уметь перещеголять короля, всё правительство и, разумеется, свиту. В связи с этим у меня возник такой вопрос: может ли умный клоун быть президентом страны? И если бы вы стали президентом страны, допустим, России, какой бы новый закон вы ввели в первую очередь?
ВП:
Не думаю, что я мог бы справиться с этой работой, президентской, ведь каждый человек родился со своим предназначением. Его нужно осознать, поймать, и это очень большое счастье и для тебя, и для людей вокруг – понять, каково твоё предназначение. Президент – это тысячи взвешиваний каждого движения. Настоящие президенты не могут говорить, не думая, не взвешивая… Важно соблюсти баланс во всём. Ведь даже очень хороший, казалось бы, закон может для кого-то оказаться плохим.
ММ:
То есть вы еще раз повторились, что и клоун, и президент, любой человек, ответственный за что-то, должен быть умным…
ВП:
Да. Выхода нет (прим. ред – смеётся)
ММ:
Выхода нет. Да… А сейчас я хочу задать вопрос из другой области. Вячеслав Иванович, когда мы все произносим слово «духовность», мы подразумеваем общение с Богом. Нужен ли человеку Бог, или можно обойтись без него? Я имею в виду не абстрактного Бога, а живого, конкретного, который присутствует в жизни людей.
ВП:
Вопрос сложный… Я в своей жизни всегда прикасаюсь к людям религиозным и дружу со многими, хотя сам не осознал, что я, куда я и почему. Я постоянно в поисках, пытаюсь разобраться, как же вселенная построена, весь этот мир бесконечный, почему в нём есть гармония и так далее. Наверное, я всё же человек религиозный, но… натуральный что ли… как ребенок.
ММ:
Я бы сказал, не религиозный вы человек, а духовный…
ВП:
Да. Это точнее. Словно ребенок. Он чувствует: вот тут тепло, а здесь темно. И, конечно, он не пойдет туда, где темно, а направится на свет. Так происходит и в моей жизни: я всегда ищу гармонию. И мой спектакль – это мой идеал гармонии. Я внёс в него всё, что люблю, и внимательно слежу, чтобы не нарушалась гармония, чтобы она существовала каждый день и обнимала всех людей в зале, помогала им уравновеситься. У меня очень много друзей среди клоунов, кто анархист, кто экстремист, но я их всех люблю, и они все со мной дружат, потому что, входя в этот спектакль, они становятся частью гармонии – и экстремист, и пацифист – как единое целое. И если в жизни они взъерошенные, то в этом спектакле гармоничные, потому что они становятся частью этого мира. Среди моих друзей много самых разных: и профессор, и панк, и подзаборный…без жилья, без паспорта, без всего. И мы замечательно дружим. Я не вижу никакой разницы между ними, но их всех объединяет одно – человечность. Я долго изучал религии разных народов, а недавно побывал в духовном туре по Индии, вместе с кришнаитами прошёл, проехал, прополз все святые места севера Индии, потому что мне было интересно прикоснуться к этому миру, понять, как они живут. Это происходит постоянно. Например, я трижды ездил в Сеул, постоянно ходил в монастырь, и у меня в зале четыре ряда были всегда заняты оранжевыми людьми, потому что настоятель монастыря сказал, чтобы все обязательно посетили спектакль. Они все ходили по очереди, для этого мы оставляли им бесплатные места, а после спектакля собирались и пили чай у нас в гримёрках. То есть я всегда тесно контактирую с людьми, ищущими духовное равновесие, пытающимися понять принципы жизни. Один английский пастор прочитал на Рождество по телевидению долгую проповедь, где все… 10 заповедей были описаны на примере моего спектакля. А ведь я об этом не думал, когда создавал спектакль, я просто хотел выразить своё отношение к миру. Есть разные религии, разные возможности прийти к гармонии, главное одно – духовный поиск. Во всем, что делает человек, должно присутствовать духовное начало, иначе теряется смысл деятельности человека. Это разрушение. Человек должен осознать жизнь, её смысл… Найти свой путь к Богу…
ММ:
А может ли присутствовать духовное в юморе? Вы уже как-то говорили, что да, может. И я с вами согласен. Но многие этого не понимают…
ВП:
Хотя юмор, по сути своей, разрушающая система. Но все же понимают, что мы разрушаем только мертвое, чтобы дать возможность расти живому. Юморист или настоящий шутник разрушает формулу, которая уже стала деградировать и мешает существовать живой формуле жизни, и поэтому карнавал необходим человеку. Я апостол карнавала, потому что карнавал для меня – это то, что даёт человеку радость жить полно, разламывая все устои, которые мешают, и вытаскивая устои, которые необходимы.
ММ:
Интересно, но и в Библии есть такие слова, что зерно должно умереть для того, чтобы потом выросло что-то новое. А скажите, как, по-вашему, есть ли в этой странной и нелегкой жизни абсолютно счастливые люди?
ВП:
Вот вы, наверное, с таким сидите сейчас… Я счастлив всегда, даже тогда, когда я страдаю, потому что какое-то посильное страдание нам необходимо. Я очень счастливый человек, поскольку всю жизнь делаю то, что я люблю, с теми, кого я люблю, и для тех, кого люблю…
ММ:
Я думаю, что вы верующий человек, потому что только верующий человек может быть счастливым в страданиях.
ВП:
Возможно. Я не знаю.
ММ:
Когда-то такой известный человек , Юрий Никулин, сказал мне как бы в шутку, что нет ничего скучнее, чем клоун в жизни. Согласны ли вы с этим?
ВП:
Юра… Я его просто обожаю. Даже в том, что он вам сказал, он хотел посмеяться над этим миром. Мы всегда ждем от клоунов, чтобы они нас развлекали, все время были в пике. Но жить в пике трудно. Можно вниз-вверх, вниз-вверх. Другого способа нет. Но я думаю, что клоуны все-таки стараются максимально принести удовольствие даже себе. Быть грустным – неинтересно, невкусно, нерадостно, нет удовольствия. Поэтому ты всегда думаешь: а чего это я в депрессию какую-то впал, никакого удовольствия от этого не получаю, надо что-то такое сделать, чтобы… Поэтому у меня дома то утренний подвиг, то вечерний праздник, то сбор всех друзей. Я всегда за этим внимательно слежу.
ММ:
А у вас есть любимый анекдот?
ВП:
Думаю, что нет. Потому что я очень любил анекдоты и собирал их в тот период, когда занимался эксцентрикой, лет десять, а эксцентрика и анекдоты – одного поля ягодки. Они по одному принципу построены. Потом мне стало интересно другое, и я постепенно потерял удовольствие от анекдотов, хотя раньше рассказывал их и сам же хохотал больше всех. Сейчас у меня замечательный друг есть, Леня Лейкин, который в Лас-Вегасе работает, в цирке Дю Солей. Так он без остановки, несколько часов подряд может анекдоты рассказывать. А мне не даёт, говорит, что только хороший анекдот испорчу.
ММ:
“Все дети – гении, я это точно знаю”, – это, кажется, ваши слова. Почему вы в этом уверены? Аргументируйте. И ещё вы как-то сказали, что Щелкунчик – ваш любимый герой. Связаны ли внутренне эти два внешне разных по смыслу заявления?
ВП:
Наверное, гениальность детей не в том, что они дают этому миру, а в том, как они понимают этот мир. Они проникли, они находятся в нём и видят все эти механизмы, живут гениально просто, каждый шаг их – гениален, потому что они естественны, искренни и счастливы. Ну как нам всем быть естественными, искренними и счастливыми? Только гений может достигнуть такого, да и то – пытаясь всю жизнь, строя себя… А дети изначально счастливы и в этом гениальны. Они находят, видят в этом мире только то, что дает им счастье… А Щелкунчик…. не знаю, как зацепляется… Наверное, из-за того, что это сказка, а сказки преподносят самые красивые и счастливые моменты, они живут в фантазии у детей. Фантазируя, они наполняют этот мир. Вот поролоновая штучка, красным покрашена, валяется на столе. Приходит ребенок – и фантазия возникает, бесконечность, и она цепляется, продолжается, и уже конца ей нет. Щелкунчик – это одна из таких бесконечностей. Автор, как ребенок, смог проникнуть в самое главное, в рождественскую сказку, где случаются чудеса. Это одна из самых великих сказок мира, потому что она говорит, что именно в эту ночь произойдет то, о чем ты мечтаешь, то, чего ждешь, всё вокруг тебя станет другим, и всё откроет свою суть, и ты туда пойдешь, и окажешься среди всего этого. Щелкунчик, конечно, великая сказка…
ММ:
А может быть, в клоунах отражаются дети?
ВП:
Как я и говорил, у клоуна условно десять профессий, функций что ли, или целей, или его внутренних… символов клоуна. Одна из них – доктор, а другая – ребенок, третья – поэт, четвертая – лунатик и так далее. Конечно, каждый клоун – это ребёнок, но не все клоуны естественны в своём ребячестве, есть среди них «умные», понимающие, что, притворившись ребёнком, можно сказать гораздо больше, почти всё что хочешь. А показать этот мир глазами ребенка – и есть цель клоунады, чтобы… вот эта поролонка, эта бесконечность… Эйзенштейн сказал, что у каждой вещи есть бесконечное количество смыслов, а главный из них уже заложен внутри. Ты только должен прийти к этой вещи, осознать, что же за смыслы она содержит, открыть их людям, чтобы они начали понимать этот мир. К примеру, мне однажды подумалось: «Зачем нужны телефоны? Какой смысл они несут?» Оказывается, всё просто: телефон – символ одиночества, он необходим человеку, чтобы соединиться с другим, произнести слово, услышать что-то в ответ. Этот провод нужен, чтобы разорвать одиночество. Когда ты видишь телефон, то понимаешь, что одинок. Это и есть взгляд ребёнка…
ММ:
Мы уже говорили о Боге, о духовной жизни. А должен ли, по-вашему, человек в этой нелегкой жизни стремиться освещаться Божьим светом?
ВП:
Мне трудно говорить о том, чего я еще не знаю, к чему не пришел. То, что вы говорите, я воспринимаю немного по-своему, иначе. Должен ли человек всегда стремиться к идеальному и человеческому? Это закон моей жизни. Если я что-то вдруг не так сделал, долго потом мучаюсь, виню себя за слова, поступки… Есть какие-то вещи, которые ты чувствуешь, то, что вы говорите – свет, или человечность, или что-то еще, ты против этого идешь, и не так, не то рождается… Так что это для меня закон, я всегда стараюсь себя с этим соподчинять, выравнивать. Сделал плохой спектакль – ходишь, мучаешься: для чего ты тогда нужен, если не в состоянии этого сделать, может, нужно было заняться чем-то другим… Проще говоря, если я не получил удовольствия, значит, это что-то не то. Слово “удовольствие” для меня особое. Я получаю удовольствие, если его испытывают и те, кому я это несу. То есть самое огромное удовольствие для меня – куча друзей вокруг, и все счастливы. На этот раз куча друзей – это публика, я очень хочу, чтобы они были счастливы, только в таком случае буду счастлив и я сам, буду находиться на вершине…
ММ:
Душа подтверждает, что человек – это творение Божье. Глаза отражают наполненность жизнью и душой. Душа через глаза говорит. Вячеслав Иванович, вы смотрите на меня сейчас такими добрыми, мудрыми глазами, и я хочу спросить: а есть ли у вас слезы, о которых никто не знает, и мечты, о которых никто не догадывается?
ВП:
Не существует, наверное, человека без слез, которые эта жизнь ему преподнесла, а может, он сам себе преподнес, ведь многие слезы рождены поступками, которые мы совершили. Конечно, все мои слезы у меня на сцене – что это значит? Всё самое болезненное, что довелось пережить, я собрал и вложил в мои спектакли. Это не просто драматургия – это моя жизнь…
А вот с мечтами у меня проще… Я их все раскидываю вокруг себя, и всегда делюсь с окружающими. Я нашел один из ключей к этой жизни: человек, который следует своим детским мечтам, счастливый человек. Потому что в детстве мы точно знаем, что мы любим, чего мы хотим и как мы хотим. Взрослея, мы теряем эту нить. Но если бы мы следовали за своими детскими мечтами всю жизнь, то точно были бы счастливы. Потому что была бы точка отсчёта, а не случайные поступки. Потому я все свои мечты всем открываю, делюсь ими.
ММ:
То есть обо всех ваших мечтах знают ваши друзья и близкие?
ВП:
Конечно. И как только новая мечта возникает, появляется и куча народа, которая вместе со мной хотят её осуществить…
ММ:
И последний вопрос. Представьте всех наших разноязычных читателей как некий интернациональный собирательный образ, живущий в одном человеке. Что бы вы сказали этому человеку на прощание? О жизни, о небе, о любви… И что бы пожелали ему?
ВП:
Если бы я не ответил на предыдущий вопрос, что мы счастливы, когда следуем за своими детскими мечтами, я бы произнёс именно это. А сейчас придётся сказать что-то ещё… Нужно стремиться к радости, к удовольствию, хотя это слово многие неправильно понимают. Удовольствие – это когда видишь вокруг себя счастливых людей. Именно таким удовольствием нужно наполнить каждый момент своей жизни. Если мы будем в состоянии всю жизнь провести в таком удовольствии, всё вокруг приобретёт совсем другой вид. Надеюсь, людей, получающих каждый день такое удовольствие, будет всё больше и больше.
ММ:
Ну что ж, друзья, пришло время прощаться. С нами был великий клоун, Вячеслав Полунин. Клоун может сделать человека счастливым, но на время. А есть духовная аксиома: Бог может сделать человека счастливым – навсегда!

Михаил Моргулис и Вечеслав Полунин
Михаил Моргулис и Слава Полунин 1 -1
Михаил Моргулис и Слава Полунин 1 -6